Перед Рождеством Христовым положено читать родословие Иисуса Христа. В Евангелии от Матфея перечисляются предки по плоти Господа нашего Иисуса Христа, Который по Своему происхождению был евреем. Некоторые безумцы до такой степени ненавидят еврейскую национальность, что не хотят признавать Иисуса Христа иудеем по плоти. Как будто бы ревнуя о христианстве и осуждая евреев за то, что они предали и распяли Христа, эти люди доходят до абсурда. Одно дело грехи еврейского народа, а другое его слава, которую никто никогда не отнимет.

И эта слава происхождение по плоти Господа нашего Иисуса Христа именно от иудеев не заслужена ими, потому что воплощение Сына Божия это великое чудо и благодеяние, о котором никто не вправе думать, что он его заслужил. Но все же можно сказать, что еврейский народ, в лице именно ветхозаветных праведников, которые упоминаются в родословии Господа Иисуса Христа, отчасти это благодеяние выстрадал. Родословие начинается Авраамом и заканчивает Иосифом - мнимым мужем Святой Девы Марии. Но - какое отношение имеет приведенное родословие к Иисусу Христу? Ведь это родословие Иосифа, который не был фактическим отцом Иисуса. За разъяснением обратимся к одному из законов Ветхого завета. По этому закону, "если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его, и восстановит семя брату своему" (Мф. 22, 24). И родившийся становился поистине сыном умершего, с его именем, с его правами, с его достоинством. И сила этого закона точно такова, как и сила закона: "плодитесь и размножайтесь" (Быт. 1, 28), потому что оба они вышли из одних Божественных уст.
И получилось, что Своим рождением от Святой Девы, по сравнению с
Которой каждый из сынов Адама - мертвец по своим грехам, Бог, согласно закону, восстановил семя умершему во грехах человеческому роду. Евангельское родословие поистине является родословием "Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова", хотя и кончается словами: "Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос". Так, выполнив и этот ветхозаветный закон, Господь одновременно и упраздняет его, и снимает и с него покрывало, показывая, для чего в конечном итоге этот закон был тогда установлен.
Второй глубочайшей тайной является само пришествие в мир Царя этого мира. О чудесном рождении Предтечи Господня рассказывали "по всей нагорной стране Иудейской", а рождение Самого Спасителя не привлекло внимания. Мария была в зрелом возрасте, и для всех состояла в нормальном, законном браке. А само рождение, по промыслу Божию, произошло вдали от всех. Мария Сама и "спеленала Его, и положила Его в ясли" (Лк. 2, 7). Была ночь, все вокруг спали.

Но - вся вселенная всколыхнулась. Лука пишет о пастухах, "которые содержали ночную стражу у стада своего". "Вдруг предстал им Ангел". И тут же - "многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение"! Это читается в сочельник, накануне. А в самое Рождество слышим еще более удивительное свидетельство. Пришли неведомые люди "с востока, и говорят: где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке, и пришли поклониться Ему".
На всем - печать единого Творца. Все связано: и Ангелы, и звезды, и люди. И язычники тоже это чувствовали. Они всячески старались уловить связь видимого мира с человеческой судьбой. Особенно привлекали небесные светила, что вполне справедливо. Они и были сотворены не только "для отделения дня от ночи", но и "для знамений, и времен, и дней" (Быт. 1, 14). И смогли же волхвы вычислить звезду Царя Иудейского! Но в Иерусалиме они беспомощно спрашивают, где родившийся Царь? Не звезда их вела: они шли в Иерусалим, на запад, а звезда так и оставалась для них "на востоке". Волхвы вычислили самый факт рождения, но никогда не смогли бы найти Самого Царя. Но поскольку они честно искали, Господь совершил для них чудо: звезда, которая до сих пор была вполне астрономической звездой, вдруг оживает, спускается, ведет их, и останавливается над самым "местом, где был Младенец"! Бог приходит на помощь, когда кончаются естественные силы.

Но что далее? Волхвы принесли дары, и ушли "в страну свою". Пророческие книги возвестили только то, что Христу надлежит родиться "в Вифлееме Иудейском". Пастухи, хотя и "славя и хваля Бога" (Лк. 2, 20), но все же возвратились к своим стадам. И никто из этих свидетелей никому прямо не указал на Младенца! Святое семейство скоро ушло в Египет. Пастухи продолжали наполнять землю слухами. Волхвы, придя в свою землю, хранили глубоко в сердце то, что видели и слышали. Для кого же все это было? Похоже, - только для Марии, Которая "сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем" (Лк. 2, 19).

Упало в землю горчичное зерно, малейшее из всех, и исполнился закон зерна на котором основан сотворенный Богом мир. Прикоснулась к пораженному грехом, мертвому естеству Божественная закваска от которой все происходит в мире. Встревоженная ангельским пением, ночная тьма снова сомкнулась. И будет еще долго торжествовать, пока не придет час, и пока ее окончательно не разорвет свет Христова Воскресения.

Слово о звезде

Свет звезды - это знак, вестник Неба. Его видят не маги и волхвы, в узком примитивном понимании этих слов, а 'астероскопосы' (в греч. -
'звездоблюстители') - люди, посвятившие себя наблюдению и изучению небесных светил. Они вчера служили звездам, но сегодня увидели нечто неожиданное и новое, ибо Небеса проповедают славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь (Пс. 18, 2). Их взору открылась Звезда, Которую видел несколько столетий назад и перед Которой благоговел их соотечественник Валаам, имевший дар пророчества, хотя и злоупотребивший им ради корыстных, сребролюбивых целей. Астероскопосы, как представители естественного богословия, становятся самовидцами Чаемого (Ожидаемого) и Желаемого всеми народами (Агг. 2, 8;Быт. 49, 10).

Но новорожденному Царю и Творцу всяческих воздают поклонение и все благочестивые израильтяне, не имевшие в сердцах своих тени лукавства. Они пришли путем свышеестественного Откровения. О них читается на вечерне из Послания к Евреям (1, 1-10) и в Евангелии от Луки (2, 1-20). Мы же поклонение Новорожденному совершаем после окончания литургии святого Василия Великого. Происходит это по слову Самого Христа - в духе и истине(Ин. 4, 23): посреди храма возжигается свеча, как символ Вифлеемской звезды, и перед ней поются тропарь и кондак праздника, знаменующие собой дары для Новорожденного.
Здесь уместно привести размышления святого Игнатия Богоносца и святого Иоанна Златоуста о Вифлеемской звезде. В Послании к Ефесянам (глава 19) святой Игнатий Богоносец, ученик самих апостолов, со дня памяти которого и начинается предпразднство Рождества Христова, пишет: 'Звезда воссияла на небе ярче всех звезд, и свет ее был неизреченный, а новость ее произвела изумление. Все прочие звезды, вместе с солнцем и луной, составили как бы хор около этой звезды, а она разливала свет свой на все. И было смущение, откуда это новое, непохожее на те звезды явление. С того времени стала упадать всякая магия и все узы зла разрываться, неведение проходить и древнее царство распадаться, так как Бог явился по-человечески для обновления Вечной Жизни, и получило начало то, что было приготовлено у Бога'. А вот что говорит святой Иоанн Златоуст по этому же поводу: 'Как призывая людей, Он облекся в человека и по виду, и по природе, так и, призывая волхвов, переменил совне в вид звезды Незримую Силу. Что та звезда не была звездою, одной из многих, научись из ее течения. Она шла не от востока к западу, но от севера к югу, потому что так направлена Палестина к Персиде; и является не ночью, а днем, что несвойственно звезде; и является, и сокрывается, что также несвойственно звезде; сокрывается, когда они дошли до Иерусалима, и является, когда удалились от царя (Ирода). Отсюда очевидно, что она была некоторою разумною силой, домоуправлявшей всем по повелению. Не из этого только это очевидно, но (также из того), что, служа им руководительницей до яслей, не сверху показывается им, но, сойдя вниз, останавливается, где был Младенец, - над самой, так сказать, Его главой; если бы она была звездою, то не показала бы такого места, тесного и ограниченного. Вы знаете, конечно, до ясности, что по чрезмерной высоте звезда не могла бы определить место даже города, и ее (указание) даже прямо спускающееся по отвесу неясно в силу чрезмерной высоты. А та (звезда) показывала и малое место - ясли, будучи близ главы, и, показав, тотчас сокрылась, что не было делом звезды: Итак, происшедшее было силою не астрономии, но домоуправления Божия'.